Лекарство, что стоит тысячу монет, растёт у самого плетня
Выводы о собственнопережитых эмоциях. Уровень позитива: колеблется в районе нуля. Много слов, а букв и того больше.Мои эмоции напоминают глубокую уличную кособокую бочку, на дне которой лежит кусочек, скажем, поролона, а к нему на нитке прикреплена нужная мне вещица. Нужная, да не очень: жить без нее можно, но с ней ещё лучше. Бочка глубокая, наскоком не достанешь, не нырнешь, не перевесишься. Впрочем, со временем заполняется дождем (поскольку стоит под открытым небом) и что-то забытое, но особенное выплывает под ноги вместе с водой, что опрокидывает под своим весом неустойчивую конструкцию и размывает все, до чего доберется. Но со временем вода уходит и остаются лишь бездонное небо; что-то ценное, блестит меж камней, надо бы поднять и посмотреть; небольшая, в общем-то, бочка, в которую ветер снова зашвырнет небольшой подарок в спутанных осенних листьях, а, может, в комочке промокашки, а, может, в клубке остатков нитей и поролона, что остались после ремонта.
Вот моя «бочка» снова переполнилась, и я вдруг увидела себя… новым взглядом. В одно мгновение вода выплеснулась, и по камням покатилось бирюзовое кольцо; в одно мгновение я вдруг резко изменилась, хотя «подготовка» к этому изменению длилась долго-долго. Поэтому я не мстительна: просто не умею, не могу, не знаю. Понимание приходит внезапно, как удар молнии, картинка мира необратимо меняется, будто встряхнули калейдоскоп. И те же краски, да сюжет новый.
Просто резко и кристально ясно поняла, чего хочу в своей жизни, какой себя вижу и какой хочу стать, к каким людям стремлюсь и какие люди окружают меня. Четко поняла, что не тех людей считаю друзьями и кто такой друг вообще. Воспринимаю поражения как неправильный, ошибочный, тупиковый путь к достижению цели: найди и пойми ошибку и попытайся еще раз, в этот – другим, верным способом, пытайся так долго и упорно, пока не найдешь путь, к оной цели ведущий. Это не «хорошая высокооплачиваемая работа» или «удачное место жительства», «правильный круг общения» или «подобающее поведение». Это просто жить в радость, в счастье, быть счастливой. А для этого было бы неплохо еще и быть здоровой, жить долго в достатке, развивать глубину и красоту, богатство души. Дружба и любовь, ощущение, что делаешь что-то значимое в жизни тоже не будут лишними; но ведь летать можно и просто потому, что любишь летать. Я не брошусь под колеса, если меня выгонят с работы, придется съехать, поругаюсь с человеком, которого знала лет семь, или меня публично отчитают за кр-райне хулиганское поведение. Было бы нечестно сказать, что меня это не заденет, но мой мир не остановится, если это произойдет. Просто иметь, что хочешь, и хотеть, что имеешь, как бы странно сие не звучало.
А впечатление, что вокруг меня собираются люди, которым этого самого стержня внутри и не хватает. Могу и подбодрить словесно, и помочь реально, но если человек упивается тем, что он-де несчастен, мне-то зачем этим заниматься? Словесные изливания в подробностях ах-как-мне плохо и при этом ни единого намека на действие, изменение своего положения напоминают болото, в которое меня старательно пытаются столкнуть, хотя первоначально были намеки попытки оттуда вылезти. Топкая жижа напоминает зыбучку, а я собираюсь жить долго и счастливо в прямом смысле. С моей стороны 5, 76 в голову выстрелом в упор кажутся милосердием, чтоб не мучился сам и не мучил меня. Очень четко и тонко воспринимаю информацию, поэтому старательно себя ограждаю от негативных эмоций: они превосходно сваливаются на голову и сами, так зачем же их искать?
Собирала друзей то ли по интересам, то ли из. А надо по ощущению жизни.
Тут недавно наблюдала, как мужчина, лет, эдак, пятьдесят пять, ремонтировал трубы (сантехник, что ли?), выкручивал переходные части с кранами и вкручивал новые. Минут двадцать работал, если не присматриваться, работа несложная, невидная и не важная. Если присмотреться: а) я весь алгоритм действий не повторю, перепутаю; б) банально не хватит физических сил. Он работал не торопясь, с эдаким легким пренебрежением, видимо, сам считал свою работу несущественной. Но в действительности это не так, она важна. Старую трубу может прорвать, и хорошо, если не на людей кипятком, заклинить, ржавчина изъест и не будет тепла или воды в здании или в пожарном гидранте, а в ряде ситуаций и помещений такие «незначительные оплошности» стоят многих жизней. Я, пораскинув мозгами, не могу и предположить, где же эти трубы перекрываются в экстренных случаях или вот на замену, как сейчас.
Мне правда не важно, чем занимается человек. Главное, что он делает это хорошо и вкладывает душу. И обычно при такой ситуации хорошо стремишься делать все. Просто потому, что любишь себя (раз живешь с собой в гармонии) и уважаешь (вот за такие «мелочи»), а для человека любимого и уважаемого и стремишься к лучшему, будь то потрепанные, но чистые и аккуратно выглаженные брюки или новенький как с иголочки костюм. Но если случайная машина забрызгает грязью, своей утилитарной ценности одежда не потеряет.
Иногда вижу пожилых людей, которые живут не на широкую ногу и, может быть, где-то бедно, в одежде советского покроя семидесятых, может, раньше, позже. Одежда ведь далеко не новая, но, так как за ней хорошо ухаживают, тщательно вычищают, гладят, выглядит изумительно, на двадцать из десяти. Эти безупречные полоски на коричневых брюках; светлые от частой стирки, но выглаженные рубашки с идеальными, накрахмаленными воротниками, иногда даже с бантиком; плащ болотно-военного оттенка, но все еще с потрясающе чекой фактурой и формой, хотя фигура и потеряла былые очертания, - все это вызывает изумление и восхищение, много большее, необъятное, по сравнению с новыми обтрепанными шмотками. Это какая-то своя определенная гордость. Наперекор. Быть может, что всему.
Вот так и получилось, что друзей нет.
И хорошо, что эти люди друзьями не являются.
Море осталось тем же, но зрение стало четче, острее, глубиннее. Еще не всепроникающе, но, скорее, ближе к истине, чем дальше. Возраст, что ли, кризисный. Старею. Опыт приходит с новым прибоем. Жгу мосты легко, без зазрения совести. Зная, что о них не пожалеют. Скорлупу сломала, клетку выломала, до границ новой пока не дотянулась. Боль и чувство жалости уходят; дышится чисто и свободно – еще бы, наконец-то нащупав вместе с почвой и что-то каменистое, почти брусчатку. А еще говорят, гороскопы, жизненные циклы. Ха, надо лишь вычистить из глаз всю пыль и протереть окна как следует – и новый мир окажется далеко не «за горами».
Вот моя «бочка» снова переполнилась, и я вдруг увидела себя… новым взглядом. В одно мгновение вода выплеснулась, и по камням покатилось бирюзовое кольцо; в одно мгновение я вдруг резко изменилась, хотя «подготовка» к этому изменению длилась долго-долго. Поэтому я не мстительна: просто не умею, не могу, не знаю. Понимание приходит внезапно, как удар молнии, картинка мира необратимо меняется, будто встряхнули калейдоскоп. И те же краски, да сюжет новый.
Просто резко и кристально ясно поняла, чего хочу в своей жизни, какой себя вижу и какой хочу стать, к каким людям стремлюсь и какие люди окружают меня. Четко поняла, что не тех людей считаю друзьями и кто такой друг вообще. Воспринимаю поражения как неправильный, ошибочный, тупиковый путь к достижению цели: найди и пойми ошибку и попытайся еще раз, в этот – другим, верным способом, пытайся так долго и упорно, пока не найдешь путь, к оной цели ведущий. Это не «хорошая высокооплачиваемая работа» или «удачное место жительства», «правильный круг общения» или «подобающее поведение». Это просто жить в радость, в счастье, быть счастливой. А для этого было бы неплохо еще и быть здоровой, жить долго в достатке, развивать глубину и красоту, богатство души. Дружба и любовь, ощущение, что делаешь что-то значимое в жизни тоже не будут лишними; но ведь летать можно и просто потому, что любишь летать. Я не брошусь под колеса, если меня выгонят с работы, придется съехать, поругаюсь с человеком, которого знала лет семь, или меня публично отчитают за кр-райне хулиганское поведение. Было бы нечестно сказать, что меня это не заденет, но мой мир не остановится, если это произойдет. Просто иметь, что хочешь, и хотеть, что имеешь, как бы странно сие не звучало.
А впечатление, что вокруг меня собираются люди, которым этого самого стержня внутри и не хватает. Могу и подбодрить словесно, и помочь реально, но если человек упивается тем, что он-де несчастен, мне-то зачем этим заниматься? Словесные изливания в подробностях ах-как-мне плохо и при этом ни единого намека на действие, изменение своего положения напоминают болото, в которое меня старательно пытаются столкнуть, хотя первоначально были намеки попытки оттуда вылезти. Топкая жижа напоминает зыбучку, а я собираюсь жить долго и счастливо в прямом смысле. С моей стороны 5, 76 в голову выстрелом в упор кажутся милосердием, чтоб не мучился сам и не мучил меня. Очень четко и тонко воспринимаю информацию, поэтому старательно себя ограждаю от негативных эмоций: они превосходно сваливаются на голову и сами, так зачем же их искать?
Собирала друзей то ли по интересам, то ли из. А надо по ощущению жизни.
Тут недавно наблюдала, как мужчина, лет, эдак, пятьдесят пять, ремонтировал трубы (сантехник, что ли?), выкручивал переходные части с кранами и вкручивал новые. Минут двадцать работал, если не присматриваться, работа несложная, невидная и не важная. Если присмотреться: а) я весь алгоритм действий не повторю, перепутаю; б) банально не хватит физических сил. Он работал не торопясь, с эдаким легким пренебрежением, видимо, сам считал свою работу несущественной. Но в действительности это не так, она важна. Старую трубу может прорвать, и хорошо, если не на людей кипятком, заклинить, ржавчина изъест и не будет тепла или воды в здании или в пожарном гидранте, а в ряде ситуаций и помещений такие «незначительные оплошности» стоят многих жизней. Я, пораскинув мозгами, не могу и предположить, где же эти трубы перекрываются в экстренных случаях или вот на замену, как сейчас.
Мне правда не важно, чем занимается человек. Главное, что он делает это хорошо и вкладывает душу. И обычно при такой ситуации хорошо стремишься делать все. Просто потому, что любишь себя (раз живешь с собой в гармонии) и уважаешь (вот за такие «мелочи»), а для человека любимого и уважаемого и стремишься к лучшему, будь то потрепанные, но чистые и аккуратно выглаженные брюки или новенький как с иголочки костюм. Но если случайная машина забрызгает грязью, своей утилитарной ценности одежда не потеряет.
Иногда вижу пожилых людей, которые живут не на широкую ногу и, может быть, где-то бедно, в одежде советского покроя семидесятых, может, раньше, позже. Одежда ведь далеко не новая, но, так как за ней хорошо ухаживают, тщательно вычищают, гладят, выглядит изумительно, на двадцать из десяти. Эти безупречные полоски на коричневых брюках; светлые от частой стирки, но выглаженные рубашки с идеальными, накрахмаленными воротниками, иногда даже с бантиком; плащ болотно-военного оттенка, но все еще с потрясающе чекой фактурой и формой, хотя фигура и потеряла былые очертания, - все это вызывает изумление и восхищение, много большее, необъятное, по сравнению с новыми обтрепанными шмотками. Это какая-то своя определенная гордость. Наперекор. Быть может, что всему.
Вот так и получилось, что друзей нет.
И хорошо, что эти люди друзьями не являются.
Море осталось тем же, но зрение стало четче, острее, глубиннее. Еще не всепроникающе, но, скорее, ближе к истине, чем дальше. Возраст, что ли, кризисный. Старею. Опыт приходит с новым прибоем. Жгу мосты легко, без зазрения совести. Зная, что о них не пожалеют. Скорлупу сломала, клетку выломала, до границ новой пока не дотянулась. Боль и чувство жалости уходят; дышится чисто и свободно – еще бы, наконец-то нащупав вместе с почвой и что-то каменистое, почти брусчатку. А еще говорят, гороскопы, жизненные циклы. Ха, надо лишь вычистить из глаз всю пыль и протереть окна как следует – и новый мир окажется далеко не «за горами».
@темы: Лунный вой
