Лекарство, что стоит тысячу монет, растёт у самого плетня
Если поехать за водой на родник, но воду не набирать, а, обогнув ключи, подняться ввысь, на холм: сначала по доскам, что перекинуты через размягченную грязью тропу, затем вдоль земляники, ручьями блестящей у ног, отвесными бусами утопающей в руках, а потом через море светло-синего цикория, что, презрев гравитацию, цветет небом, – и, выдохнув, оглянуться... то легко ощутить, как мимолетный день жаркого, тягучего, пьянящего полдня станет чистой, светлой, невесомой вечностью.
Когда в июле просматривала снимки, подумала: «Определенно, это лучшая фотография лета». Так оно и вышло.
Лекарство, что стоит тысячу монет, растёт у самого плетня
«Если зерна давят с одной стороны, то с другой вытекает масло. Если обстоятельства утесняют нас с одной стороны, то с другой стороны источается польза.источается польза.
Этот мир начинается не с других людей, он начинается с тебя самого. Этот мир не заканчивается на других людях, он заканчивается на тебе самом.
Самое прекрасное в жизни – чистота сердца, и когда она отражается в лице человека, то делает его красивым.
Если мы не видим в людях добра, остается стяжать его в себе, и тогда мы увидим это добро и в других людях.
Если в уме не будешь читать себя во всем правым, то будешь прав в главном – в смирении.
Когда приходит искушение, то, кажется, что небо столкнулось с землей, а когда искушение проходит, оказывается, что буря была в стакане воды – в твоем уме.
Мудрый совет цени больше своих мыслей; чистый ум цени больше своей жизни.
Если ты не можешь без гнева слушать, когда тебе говорят о твоих недостатках, значит, ты еще не научился по-настоящему исправлять самого себя и смирять свой ум. Если ты не можешь без обиды слушать о себе замечания других людей, значит, ты еще не научился по-настоящему приобретать доброе и полезное, и обуздывать свой ум. Если ты ценишь только похвалу и лесть и превозносишься своим умом, значит, ты еще не научился по-настоящему уважать самого себя. Если ты навязываешь другим свое мнение и спорами доказываешь свою правоту, упиваясь своим умом, значит, ты еще не научился по-настоящему уважать других людей. Тот, кто научился уважать других людей по-настоящему, не ожидает от них уважения к самому себе, и хранит свой ум в благости и покое.
Тот, кто терпеливо и с рассуждением отсекает страсти и помыслы, не ошибается, будь он монах или мирской.
Сколько людей предприняло множество попыток пройти духовным путем, и почему так мало спасающихся?.. Потому что духовный путь – это не реализация личных духовных домыслов, а отказ от самого себя.
Вдоль всего духовного пути возвышаются стены из окаменевших, обратившихся вспять сердец, а живое сердце, устремленное к Богу, становится подобным солнцу среди других живых сердец, сияющих на духовном небе. Для того чтобы сердце ожило, оно должно научиться страдать и смиряться. Только страдающее и смиренное сердце может научиться любить. Чтобы научиться любить Бога, нужно научиться любить людей, а это значит – научиться страдать. Когда сердце пытается научиться любить близких, оно начинает страдать, и, страдая и стремясь, становится живым. Если сердце устрашается страданий, оно отделяется от людей, замыкается в себе, мертвеет и гибнет. Сердце мертвеет, когда оно отвергает людей, и гибнет, когда оно отвергает Бога.
Любить Бога и людей – значит служить тем, кого любишь. Если не служишь – значит, не любишь. Другого не дано.
Не так важен труд, который нам приходится выполнять, как важно то – храним ли мы в себе Бога, занимаясь этим трудом».
Лекарство, что стоит тысячу монет, растёт у самого плетня
Во сне у меня есть любимое место. Я много где жила и всегда считала своим домом, своей колыбелью север, но здесь, в пространстве вариантов, раз за разом я возвращаюсь под ослепительный лазурный купол небосвода, в палящее безоблачное лето южных степей – домой к бабушке.домой к бабушке. Ее дом такой же. И внутри он тот же. А росшего за ним соснового леса на песчанике, оказалось, что нет. Впервые я была с той стороны двора. Тут алая осень, болота и утопающие в дали розовые берега, и стальные столбы в обрывках ткани, замершей на бездвижном ветру. О, как же я хочу научиться рисовать!
Это так упоительно: идя, допустим, на работу, знать, что все, что ни увидишь, все, что понравится, что заинтересует, захватит внимание, - ты можешь воссоздать. Ты маг и бог. Это подстегивает прислушиваться к ощущениям: вдумчиво разбирать их причину, искать цель. Что я чувствую, войдя в этот туннель? Что, если этот мраморный узор на стене станет проектом площади? Куда я применю воздушные арки у этой станции метро?..
Я спускалась по эскалатору, стараясь то отследить малейший блик на плафонах, то рассредоточивая взгляд, то силясь охватить спуск целиком. Это особая музыка движения: зрительная, где ты – просто нота в чужой и громогласной симфонии.
Лекарство, что стоит тысячу монет, растёт у самого плетня
Высоко в ветвях, в бесцветном небе, колышется уже не воздушный шарик: то блестит и обретает форму волшебная лампа Аладдина. И кажется: добраться бы за ней по тропинкам ветвей. Всего-то протянуть руку – и шагнуть на ствол.шагнуть на ствол.
Город утопает в сапфировой глубине. Нежная, бархатная ночь опрокидывает в себя огни, и они истаивают в притягательной синеве; впускает в свое нутро автобусы и здания, деревья, дороги, линии электропередач – и только люди остаются глухи к её зову. Я подхожу жилой арке: выше воздушного выреза гнездятся еще четыре этажа, окна закованы кондиционерами, как замками. И чем ближе проход, тем выше я задираю голову, и тем стремительнее они наступают: сначала одинокими группами, затем шахматными рядами. Спрыгнуть бы по этим кондиционерам вниз, обхватить руками безбрежно синее пуховое одеяло.
В прозрачном кубике смотрителя метро стоят ваза с розой и горшочек с кактусом, зеленая жизнь в белой глазуревой керамике. Уютное, ручное тепло. Словно вдруг оказался дома, а вокруг живые, теплые, родные люди.
Лекарство, что стоит тысячу монет, растёт у самого плетня
Из сна: «Берегите природу. Больше движения – его создает окружение. Больше правды – ее создают эмоциональные сети. Больше воображения – его создаем мы сами».мы сами».
Scott Bradlee & Postmodern Jukebox ft. Cristina Gatti - Love me harder
Лекарство, что стоит тысячу монет, растёт у самого плетня
Я восхищаюсь многими вещами, но ни от чего мне так не щемит сердце, как от морского севера. Для тепла слишком простая и бесхитростная. Мне отраднее переживать трудности, будучи окутанной морозом, - тогда я чувствую себя на своем месте и силу в своих венах.в своих венах.
Лекарство, что стоит тысячу монет, растёт у самого плетня
Мне снилась бабушка. бабушка. Я сидела на диване, слушая беседу двух пожилых людей. Заскучав, я отсела подальше – и вот я уже в своей комнате, откинулась спиной на подушку тахты. Я увидела, что балконная дверь открыта настежь, и через нее, переступая высокий порог, ко мне вошла бабуля. Она присела на край, ближе к окну. Оглядела меня внимательно, обратилась: - Может, ты хочешь что-нибудь у меня попросить? И я ответила, что уже попросила оленя. Того изящного фарфорового оленя который десятки лет стоял в ее стеклянной витрине для посуды подпирая мою детскую фотографию красного оленя с белым брюшком который попал на видео я пересматривала его вновь и вновь слушая ее смех и заглядывая в бирюзовые глаза потому что больше не смогу в них заглянуть оленя в подступающей метели которого привезла мама в память о ней но память безбрежна и жива и не нуждается в материале а я так хотела дотянуться до нее дотронуться хоть на миг до края платьишка и вот она передо мной а я все так же пылаю изнутри не в силах остановиться потому что щемящее чувство сладости и горя нахлынуло водопадом и я проваливаюсь в него словно в топь и тону в отчаянии и утрате задыхаясь... Но тут бабуленька, словно услышав мой безголосый вопль, тепло улыбнулась и обняла меня за плечи, накрывая сверху и прижимая к себе.
Я проснулась вся в соплях и слезах, и еще долго захлебывалась воем в подушку, пока кожа не перестала помнить её твердое и тёплое объятие.
Natalie Merchant - My Skin
Если музыка не запускается со страницы, ее можно открыть, зайдя справа по ссылке плеер.ком.
P.S. по прошествии времени я перестала чувствовать, что она умерла, и успокоилась. Я поняла, что могу ее позвать, и она, если сможет, придет.
Лекарство, что стоит тысячу монет, растёт у самого плетня
Мокрый морской песок в закатном пламени похож на драгоценные камни.драгоценные камни: на янтарь и аквамарин, на лазурит и перламутр – точно бусины, собранные волнами на выбеленных солью нитях древесных корней. В тени камни темнеют, тускнеют, снова светлеют, утопая в далекой смеси горизонта и морской пены. И там, в белой мгле, теряются и они, и прибой.
M83 - Outro
Из этого канала (Relaxdaily) я черпаю морское вдохновение:
Лекарство, что стоит тысячу монет, растёт у самого плетня
Округлый камень умещается в моём кулаке, я размахиваюсь и кидаю его в реку. Она разбивается брызгами и, хлюпая, заглатывает булыжник. И когда вода баюкает его где-то на дне - и так река узнаёт о камне внутри неё - речная гладь снова спокойна, расправлена, пряма и по-своему тверда. Река – лучший учитель в избавлении от обид. Учись быть рекой.
Лекарство, что стоит тысячу монет, растёт у самого плетня
Мозаика солнца и тени в зеленой воде, что искрится у берега и тускнеет фиолетовым на глубине.на глубине. Волны отступают, оставляя тёмный, голубой песок. Он извивается, будто живой, то подкатываясь к бархану, то снова уходя в воду, - перетягивается сторонами, точно линия фронта. Волны расходятся по его полотну круговыми узорами, белым кружевом тающей пены. Скатерть бога. Я бы попросила салфетку с этого стола.
Лекарство, что стоит тысячу монет, растёт у самого плетня
На днях посмотрели семьей очень душевное и тёплое кино «Жизнь с волками» о стае, которую вырастили Джим и Джейми Датчер. Исследователи прожили шесть лет в лесу, изучая их образ жизни. образ жизни. Целью своей работы они ставили развенчание мифа о безжалостных убийцах: «большинство людей питают к ним лютую ненависть, мы же хотели показать им, что все совсем не так страшно. Вся эта злоба идет из старых сказок и мифов, где все во много раз преувеличено... Волки на самом деле боятся и сторонятся людей, и это очень умные животные... Если волк заметит, что за ним наблюдают, скорей всего, он просто убежит...». Много внимания в фильме уделено поведению в стае, характерам животных. Уникальное, бесценное время. Если есть возможность, пожалуйста, посмотрите.
Статьи на русском: раз, два Видео онлайн. Правда, перевод, который показали по "Animal Planet", я не нашла. Сайт организации. Вход - крайняя нижняя кнопка справа. На сайте есть интервью, истории волков, литература по проекту, рекомендуемые книги. Приятного просмотра!
Лекарство, что стоит тысячу монет, растёт у самого плетня
Листва деревьев перекатывается ветром, как водоросли. Мы тоже живём в аквариуме.в аквариуме. В путешествии по знакомым местам мне интересно не столько уловить изменчивость этих мест, сколько отметить, как изменилась на них моя реакция. Я не вижу стенок аквариума и потому думаю, что их нет.
Когда ребёнок вырастает, длина марионеточных нитей вслед за ним увеличивается на столько, что он перестаёт их замечать.
Колесо судьбы: каждый находится на своём месте.
Сосновая шишка сверху похожа на сухой цветок.
Если вдруг что-то не получилось, нет причин расстраиваться, потому что это знак, что всё сложится ещё лучше.
Лекарство, что стоит тысячу монет, растёт у самого плетня
Высокочастотные заградители похожи на колокольчики, подвешенные к арматуре на тонких нитях.на тонких нитях. Подстанция настолько же внушительна, насколько и изящна. Геометрия хромированных ёлочных игрушек.
Поваленная опора ЛЭП проваливается в дёрн, как павшее животное, неспособное подняться. Её каркас виднеется далеко на пустующем поле - распустившийся цветок из костей грудной клетки, прорастающий сам в себя.
На рядах колючей проволоки запутался порванный пакет. Ветер раздувает его и, кажется, будто на металлических ёжиках сидит ворон.
Как прекрасны облака. И хотя они мимолетны, но они всегда возвращаются. Именно поэтому им можно верить.
Мне повезло: в подарок я получила небо любимых цветов, как когда-то из окна бабушкиного дома. Увеличенный фрагмент.
Лекарство, что стоит тысячу монет, растёт у самого плетня
Кто-то находит на дороге деньги. Я нахожу книги.
"Мир постоянно меняется, не меняя своей сути. Суть любой формы - порядок. Парадокс - механизм перемен. Парадокс отвергает знания, но не мудрость.но не мудрость. Лишь вечное оправдывает себя. Почти все – суета, мы лишь позже понимаем это. Не жди стечения обстоятельств, используй любые, создавай свои. Парадокс - исключение из правил, поэтому постигается случайно. Истина всегда повторяется. Сила парадокса в мгновении. Случайность - это квант паpадокса. Не довеpяй автоpитету, довеpяй пониманию. Все пеpеменчивое неуязвимо. На все есть хозяин. Ты имеешь пpаво лишь на то, что создал. Создавай свой миp. Стань парадоксом бытия.
Безделие - это время, взятое в долг.
Возможно лишь то, в чем увеpен, поэтому нам не хватает лишь увеpенности. Куда бы ты не шел, пpидешь к себе. У воспpиятия несколько уpовней. Ты - частица миpа, но весь миp - частица тебя. Ты будешь победителем всегда, когда поймешь, что поpажений не бывает. Боpьба - удел глупых.
Откажись от всего pади себя, откажись от себя pади всего. Все сделанное тобой веpнется к тебе. Ты идешь по следам своего будующего, оставляя следы своему пpошлому.
Всякий хpам хpанит свою вечность, всякая вечность хpанит свой хpам. Все вокpуг - лишь воспоминания.
Путь очищения - путь к отсутствию, к целостности, к пpичине всего. Освободившийся от всего - все пpиобpетает. Рано или поздно ты поймешь, что весь твой путь - это лишь остановка, чтобы опpеделить себя. Ощути pавнозначность до отсутствия pазницы - очищение в этом.
Новое - это углубление в постоянство. Ты воспpинимаешь путь на веpшину тpудным - он тpудный, ты воспpинимаешь его легким - он легкий, ты воспpинимаешь себя на веpшине - ты стоишь на ней. Иди не к стаpости и смеpти, иди к детству и pождению. Самое тpудное - повеpить в то, что ты все можешь, но это неизбежно. Отсюда все пеpеpождения, стpадания и так далее, этой веpой опpеделяется твое pазвитие, как становлением себя. Увеpеность pазвоpачивает пpоявление.
В каждом есть все необходимое. Не пpетендуй на этот миp, у тебя есть свой.
Все помехи напpавлены в помощь, потому что питают и pазвивают.
Ты всегда будешь находить себя лишь на своем месте. Дpугие места либо отpажаются в тебе, либо ты отpажаешься в них. Все оставляет след и у всего есть своя тень и свое отpажение".
Лекарство, что стоит тысячу монет, растёт у самого плетня
Все дождевые капли стремятся вниз, но не все падают.не все падают.
Водоросли выступают из поверхности воды, будто брошенные в нее срезанные цветы.
Слежавшийся, смерзшийся снег хрустит, шуршит под ногами, точно, сминая, идешь по целлофановым пакетам.
Когда приходит страх, дай ему настояться. Останови на время дело, которым занимаешься, или найди другое. А когда страх пройдет, сделай необходимое - скажи правду. Страх – не пожар. Изнутри не потушить.
Я хочу заточить свою волю, как клинок.
Блестящее нутро пакета от чипсов отливает в наполненной солнцем траве сапфировой синевой, прорастает сквозь нее каменными грядами, проливается южными морями. Так красиво, что хочется плакать. Гармония в деталях.
Сопричастность – это чувство, которое рождает красота. Это выплеснутое вовне желание поделиться, передать пережитое любование, которое позволит нырнуть в тот же, точно такой же восхитительный океан ощущений кому-то еще. Я показываю тот же предмет, но не могу вызвать тот же отклик.
Жизнь принимает разнообразные формы и именно этим она хороша.
Лекарство, что стоит тысячу монет, растёт у самого плетня
Луна и солнце – бледные шарики на лазурной парусине выси – друг от друга настолько близко, что кажется, протяни руки и обнимешь обоих.обнимешь обоих. Видеть их рядом странно, будто утро пришло, а реальность вместе с ним не наступила. Над МКАДом пролетает пассажирский самолет. Летит низко, без выхлопов – скорее, плывёт в невесомости. Сверкающий значок на лацкане небес. Коляска ребёнка похожа на скукожившуюся гусеницу цвета перепревшей листвы. Человечий ли в ней ребенок? На плече у мужчины шина. Матовая, тёмная, рисунком она напоминает свернувшегося вокруг руки панголина. Под гнётом луны небосвод раскалывается тонким льдом и его осколки запускают время в обратный бег. Спрашивай, о чем думаешь. Говори, о чем хочешь.
Лекарство, что стоит тысячу монет, растёт у самого плетня
Цвета снисходят горизонтальными полосами: лазоревый, фиолет, темно-синий, тонкая линия оливкового и нефритовый.нефритовый. Чешуя морская насколько же иззелено-синяя, как крылья жука златки или перья гиацинтового ары. Волны набегают издалека, ведомые, будто по линейке, разделяя морской атлас широкими треугольными складками. Пенные юбки кокетливо вздымаются у самого берега, обнажая кружева, взлетающие далеко к горизонту. И там, на серпе, где волна отступает, мокрый песок на секунды превращается в зеркало. Прорезанные тяжелыми морщинами камни осыпаются искристый кисель на глазах. Слоистый кофейный утес на солнце выцветает в песчано-лимонный. Пшш! Вода ударяется о выступающее острие камня и отскакивает упругими звездами, что изгибаются вокруг скал или уносятся дальше. Над горизонтом натянута линия парусного фота облаков. Ветрено, и алые хвосты цепляющихся за скалы трав реют далекими знаменами, приветствуя воздушные корабли. Облака проплывают словно не над заливом, а под ним – проходят синими громадами морских чудовищ. В темные пятна на мели – камней ли, водорослей, глубины – не верится так же легко, как в окончание дня. Берега уходят в изгиб точно в небытие, так же неспешно и легко, как появились. Шарики крон дальних пальм, подвешенные, так и висят в воздухе. Тень деревьев танцует по берегу, и каждый ее шаг окрашивает рыжий песок в седой. Вода на чуть-чуть меняет цвет, скоро переливается под случайными сполохами, точно голограмма. Мир-голограмма. Суета отступает перед мнимой искусственностью происходящего и тоже кажется мнимой и наносной. Волны настойчиво целуют берег, обновляя кирпичную и фиолетовую помаду, их влажные пальчики заходят глубоко на его плоскую грудь, и ощущаешь, что невольно подсматриваешь за интимным моментом. Ветер колышет листья, укрывая влюбленных вуалью. Я и сама пригрелась, растворилась в их нежности, не в силах двинуться с места. Волны идут на меня рубцами, смятой скатертью – и я ухожу в них, уступая.
Susan McKeown, Cathie Ryan and Robin Speilberg - Circle of Life