Японский садик тоже спит, закрыт, замкнут оградой. За ней – нереальность, скользящая по рельефу оврага, центр мира, сон зимы, что распахивает душу и вытряхивает наизнанку.
Снег повсюду: он сыпется мерным, неторопливым водопадом сахарных шариков, хоть подставляй руки, он повис гирляндами сосулек на ветвях, он обнимает пруд, ластится к беседкам, и дорожки когда-то тоже были его, а сейчас аккуратно расчищены человеком, который доверяет людям и верит в людей.
Толщина снежного покрова хорошо, если не выше колена, ширина расчищенной дорожки – около тридцати сантиметров, и мы ступаем осторожно, скользим по тропе, оставленной не нами, по маршруту проложенному не для нас, где нельзя свернуть и не нужно сворачивать, а можно только остановиться. Снег коварен: следы прячет тонкая плёнка, почти вуаль.
Перекинутый мост – апофеоз хрупкости. На перилах разлёгся снежный воротник размером с ладонь. И там, наверху, всё еще взбивают снежную перину, вытряхивая искрящееся конфетти.
- Снег падает так… - Я начинаю говорить и не могу: от совершенности действа останавливаются мысли и слов больше нет.
- Так, как это должно бы быть, - выручает Т.: её взгляд чист и мудр, улавливает простоту сложных вещей без усилий, легко, вместе с дыханием - и незаметно. А я замечаю, потому что рядом.
Снежинки ложатся одна к другой так ровно, тонко, точно и неуловимо-небрежно, что, чувствуя свою грубость и незначительность, отчаянно хочется не спугнуть, не повредить тщательной работы, чтобы снег падал и падал, падалипадал, падалипадалипадал…
И только заключившись в клетку беседки, я смогла отрешиться и собрать-вспомнить себя, сосредоточиться и подобрать слово для увиденного – «безмятежность».
03.01.2011 в 18:48
Пишет леттипяя:tyst nu
URL записи