Уличный фонарь притягивает стаи снежинок, они слетаются к нему, точно мотыльки в летнюю ночь.
Творить! Это самый простой способ выразить невыразимое. Творчество – среди того немногого, что останется с тобой до конца.
Даже если и смотреть ровно на одно и то же, увидеть то же самое не получается, хотя между нами, смотрящими, всего одно различие – это способ видения. Его не отдашь в дар и не получишь за бесценок. Его, как собственный стиль, нужно найти самому и отшлифовать, отточить до бездумного автоматизма, с каким по утрам мы чистят зубы.
Машины плавно, неспешно следуют по ночной дороге. Я вижу их повсюду через оконное стекло, покрытое испариной и облитое снаружи шальным светом. Предугадывая движения, они вместе, слитно обходят внезапное препятствие, текут одна за другой единым потоком, в отдельном направлении, как струится рыбий косяк, поймавший течение.
Тёмное нутро автобуса – точно холм; высокий и недвижный, он обтекаем ручьями. Автобус кажется черепахой, проглотившей полночь, с прозрачными витражными окнами вместо панциря. Фары машин – капельки, что тянутся друг к другу.
Чтобы скользить, машина должна стать рыбкой.
Автобус. Девушка уступает место пожилой женщине, разглядела её через переполненный салон, легонько тянет в свою сторону за рукав у предплечья.
- Что Вы, что Вы, - смеётся чья-то бабушка, и не думая идти в сторону освобожденного сиденья. – Я уж насиделась своё, постою.
Девушке неловко возвращаться, забирать подарок обратно, она уходит в конец автобуса, но, в общем-то, недалеко.
Место не занято, его плотно обступают со всех сторон, но присесть никто не решается. Пустует оно недолго: из автобусной «гармошки» напористо протискивается к намеченной цели девчонка. Перед ней расступаются, то ли по привычке, то ли от неожиданности.
Волшебство исчезает, когда о нём перестают помнить.