О чем передача. Аннотационное. Можно пропускать
Суть повествования:
Рассказывали о Нине Александровне Лебедевой, учёном-генетике, в середке века двадцатого, что от Рождества Христова, скрестившей сорт картофеля культурного с его диким родственником и тем самым подарив «результату» неприхотливость и морозоустойчивость. Раньше оный культурный картофель был наиболее потребляемым продуктом (по меньшем мере, так сказали) и погибал на корню, а теперь преспокойно растёт под Мурманском, да и урожай даёт нехилый (вот в этом убедилась самостоятельно).
Кроме:
- красивой музыки Айги-Буевского-Крылатова
- любопытной информации о химическом соединении колхицине (Colchicinum)
А здесь и вовсе химия. Стра-а-ашно(число хромосом в клетке при его использовании увеличивается в два раза, плюс ко всему он предупреждает возникновение и снижает интенсивность острых приступов, уменьшает воспаление и купирует боль при подагрических артритах. Правда, что-то там говорили о негативном влиянии на кожу, что-то о замедлении регенерационных процессов… Не знаю, пока информации не нашла. Далее, колхицин выделяется из клубнелуковиц безвременника великолепного или прекрасного (Colchicum Speciosum Stev.), семейства лилейных (Liliaceae) Вторым алкалоидом, содержащимся в этих клубнелуковицах, является колхамин (Colchaminum), и вот он-то как раз и используется преимущественно в качестве средства для наружного применения (в виде мази) при злокачественных заболеваниях кожи, потому что менее токсичен. Забавно, их можно сравнить с двойняшками, детьми одного родителя, но один из братьев может убить, а второй – спасти. Если, конечно, спутать область применения. А безвременник – цветок и вправду красивый, рос во множестве по берегам, ранее принадлежавшим государству Колхиде, поэтому его производные и получили такое название: Колхамин и Колхицин. Впрочем, «Безвременье» и Колхида – тоже по-своему прекрасная пара)
А вот здесь - цель написания поста. Букв только много…была там описана такая ситуация. В то время, когда в сельскохозяйственной отрасли СССР зверствовал некий дяденька Лысенко, считавший, что кукушонок - это не птенец кукушки, а неправильным образом развившийся птенец какой-либо иной птицы, поэтому из каждого яйца может потенциально получиться кукушка (здесь, конечно, можно потоптаться… и признать, что таки да, если не заниматься толком детьми, велик шанс собственноручно вырастить морального урода) и заставляющий начисто, в наипрямейшем смысле, переписывать учебники биологии и отрицать принципы генетики как таковой, а саму науку считать ересью… когда инакомыслие каралось от выдворения за пределы лабораторий и заканчивая расстрелом (вспомним Вавилова, мир праху его)… … когда учебники по генетике сжигались, а профессора выгонялись из академий… вот в такое время творила гражданка Лебедева. Держа все ценные генетические знания в голове, проводя генетические эксперименты на чистых генетически образцах, получая вполне генетические результаты… и оформляя отчёты для руководства «как дяденька велел». Зная и понимая, как и по каким законам действовала, но позиционируя результаты исследований на таком базисе, какой был угоден руководству выше.
Есть такой советский писатель Дудинцев, и есть его книга «Белые одежды», и есть в ней такая мысль, что человек может прожить жизнь, уйму жизней, возродиться в конечном итоге в каком-то лучшем мире, но так и не понять, кто же он: трус, герой?... Понимание приходит только в ситуации, зажимающей со всех сторон в тисках, когда из выбора – только вперед или назад, или и вовсе нет никакого. И тогда свои «белые одежды» (а ведь их носят только ангелы, творящие добро) приходится прятать под чернью и грязью…
Я все это к чему: как часто мы творим, осознанно творим, ведь понимаем же, что делаем!.. как часто мы творим поступки, прикрываясь мнением общества, морали, ситуации, окружения, семьей, работой, погодой, плохим настроением, неудачными стечениями обстоятельств? «Видишь, у меня не было выбора…», «Ты же понимаешь, я не мог поступить иначе…»
И как часто нам приходится прятать порывы, идущие из лучших глубин души, маскировать их за налётом «принятости», понятливости и понятности в обществе? «Разменяй, пожалуйста , стольник по десятке» - «Нечем, не могу… Тебе на кофе, да? Держи двадцать...» А потом вдогонку: «Дарю».
А как часто наши поступки толкуют через призму этого налёта, даже не ожидая, что это «не задумываясь» и «просто так»… Когда, чтобы уступить стоящей перед тобой старушке за восемьдесят место в метро, надо встать и удалиться из поля ее зрения, или вовсе выйти из вагона, потому что, хотя она и храбрится и держится, но стоять ей тяжело, а помощь «просто так» не примет, ибо гордая, думает, это все жалость, гордость, самомнение, рачительное великодушие, а зачем мне, я войну видела, на полях работала, под трактором от бомбежек пряталась, а этот… подачку мне с барского плеча, «на-ка бабушка, не свались тут на меня и не помри ненароком… Лучше сама сядь…» Подумать только, чтобы просто уступить место!
Или видя маленькую девочку, у которой никак не получается справиться с «европейским» шаром дверной ручки, видя, как она мучается, открыть дверь, сказав «Бедненькая…». И тут же откуда-то выскакивает разъяренная мамаша, и коршунской хваткой вцепляется в малышку, и оттаскивает ее от кабинета, на весь зал декларируя, что никакая её дочь не бедная, и все у них в порядке, а если кто-то купается в роскоши, это еще не повод во всеуслышанье… Какая роскошь?! Какое, к лешему материальное положение?! Ребенок дверь открыть не мог, ему трудно было, он маленький, при чем здесь деньги?!..
Нет, ну, правда, как часто мы словно кары небесной боимся, что нас упрекнут в добром, чистом, светлом? Как будто это какая-то заразная проказа или уродство…
Черный юмор здесь заключается в том, что со стороны все эти ситуации выглядят одинаково. И воспринимаются большей частью тоже одинаково; как человек «привык», так и воспринимаются.
И я даже не знаю, можно ли это сломать, ведь дети, глядя на родителей и воспринимая их как пример, тоже учатся сначала поступать «по подобию»…
Разомкнуть этот круг, вырваться из-под власти общества («воспарить над миром», если хотите) способен только тот, кто достаточно смел, чтобы выработать и руководствоваться своими личными принципами, слушая и слыша где-то глубоко в глубине только себя. Который достаточно смел, силен, но не бесстрашен, который точно знает свои силы, и у которого эти силы есть, как моральные, так и физические. Наверное, это и есть тот самый Дудинцевский «выбор вперед».
Когда-то на Дэвиантарте в профиле одного фотографа я прочла: «Будь храбрым. Или притворись им. Никто не заметит разницы».