[Gabriel-Hound]

Впервые видела, как улетают

грачи.

грачи.
Стая растянулась по небу, накрыла его полосой точек на уносимой вдаль вуали. Острые птичьи силуэты, взмах крыльев, будто бумажные флажки-треугольнички натянуты на леску и стремительно крутятся вверх-вниз, взгляду не уследить. Ленты чёрных флажков, перекинутые от горизонта до горизонта. Лишённая цвета графика праздника. Панельные многоэтажные дома в спальном районе, оживлённый перекрёсток у метро, строительный рынок, церковь, больница, парк - всё это остаётся позади, на земле, крошечное, не больше муравья. Справа медленно находят грозовые тучи, подкошенно падают на землю, точно поваленные деревья. Птицы высоки и незаметны, их легко упустить из виду.
Они путешествуют группами с рваными, но небольшими интервалами. Самая крупная – первая, она прошла крылом бури. После каждой – горечь от утраты чуда и слабая надежда ещё на чуть-чуть свободы и счастья, заставляющая искать глазами следующую. И ребяческая чистая радость, когда вдруг из-за дома появляется новая группка, подтягиваются, добираются пташки из хвоста огромной стаи. Тогда не чувствуешь себя обманутым и брошенным, потому что сильнее чувство, что не один, ибо у каждой новой птицы скатывается по крылу частичка тепла, и вдруг его становится достаточно, чтобы полететь за ними вслед, вдаль, в пасть новорождённого шторма. Тепло маслом растекается по сердцу, выплёскиваясь на лицо невольной улыбкой. Я продолжаю смотреть в небо, взгляд не видит ничего, не замечает, что эти птицы были последними.
Я люблю это чувство, когда где-то в глубине, тихо, отдалённо, будто и не сам понимаешь, что расстаёшься навсегда, но эта мысль столь зыбка и безжизненна, что кажется, будто встретитесь завтра.
Небо, что же ты со мной делаешь?

Дневник – наиболее благодарный слушатель: он слишком тактичен, чтобы перебивать.

Сбербанк, очередь к банкомату. Пожилой мужчина с голубыми глазами, чистыми как у ребенка. Он безмятежно жмурится, глядя на солнце, словно довольный кот. Это здорово, когда простые, повседневные вещи проносят радость.

Пожилая дама в метро. Лицо морщинистое, точно сморщенный чернослив. Но вместе с тем живой корраловый цвет пальто, атласный шарф, белые сапожки, аккуратная пластиковая сумочка вместо пакета или холщевого мешка да красная помада делают её моложе на полжизни. Незамысловатая уловка на проверку оказывается секретом бессмертия.

Машина, белая "газель", слабые пятна грязи усеивают низ до середины двери, мелкие, точно чешуя на брюхе ящерицы. С внешней стороны лобового стекла на дворники набросало сухих листьев. С внутренней – две веточки калины. Алые ягодки на хрупкой веточке, как маленькие рыбки.
Аквариум наоборот.

Шелест листьев берёз – как рябь по глади пруда.

Ударившиеся о стекло первые капли дождя похожи на отпечатки кошачьих лап.

Лучший аромат - аромат свежести и чистоты.

Мы думаем, что уходим на север, чтобы никогда не возвращаться.
Но, оказывается, что возвращение - это единственная цель путешествия.

По глупости прочитала «Комеди кладбище». Аж проснулась.

@темы: Tranquillizer