Лекарство, что стоит тысячу монет, растёт у самого плетня
Есть много вещей, которые надо просто переждать. Удобно лечь в кресло или скрючиться в углу балкона, дать чувствам захлестнуть, поднять себя с волной и опустить пустой ракушкой.пустой ракушкой. И до прихода этой волны больше ничего не делать. Растущий гул внутри, мысли, ищущие выход, оцепенение тела - и всё. Но и эта малость уйдет. Стоит сильно зажмуриться - и откроешь глаза уже в другом мире.
Занятное чувство словно второго (последующего) рождения. Больше похоже на сбрасывание кожи. Привет белой змее; знаниям, таящим опасность. Стоит пошелестеть погремушкой – и отзовется другая, побольше. А все почему. Пока выворачивают наизнанку, сначала сопротивляешься ускользающему, а потом понимаешь, что в этом состоянии уже и ок: за деревьями понемногу показывается лес и приходит осознание, что так жить тоже можно, - и вдруг зашпиговывают обратно. Будто притягательный колокольчик показали и спросили: сможешь теперь без него? И ты запечатлел внутри себя его образ так, что он как предмет, как напоминание перестал быть нужен, и говоришь: да. И его возвращают обратно. И поначалу непонятно, что же делать с реальным, но уже ненужным колокольчиком. Только отдать дальше. Но и это тоже (уже) нестрашно: отпустив один раз, последующие встречи воспринимаются именно встречами.
Что еще узнала важное: начинаю паниковать, когда кажется, что отбирают единственное и последнее. Но если этого, некажущегося добра вокруг навалом и конца-края не видно, отдать безделицу, в сущности, легко. Шутка в том, что навалом - всегда. Своими, родными руками потихоньку сужаешь зрение, будто настраивая телескоп – но всё себе под ноги. Чтобы увидеть лес, иногда надо повалить любимое дерево. Я слишком сильно цеплялась за своё. Фокус внимания. Менять постоянно, пока не разобъётся.
Еще слышала, как пикирует самолет. И не долелает, уносится мимо.